Баттл:
Параллельная реальностьРаунд:
Конкурс "Параллельная реальность" (
Список участников раунда)
Участник:
Оставить комментарий [21]
Ведьмы... Нос-крючок, копна спутанных седых волос, на плечах рванина. Вы же такими их представляете? Такими. Мы выросли на одних сказках. Мы верим, что зло проявится на теле, как некий знак, как печать палача, что зло – отвратительно и внутри, и снаружи. Уверены, что всегда сумеем опознать зло. Доверчивые дети.
...Дорога была вся в ямах, машину трясло нещадно. Папа тихонько ругался сквозь зубы, а мама с независимым видом смотрела в окно. У нее между бровями была видна небольшая вертикальная морщинка: она всегда появлялась как признак того, что мама недовольна. Опять они будут ссориться. Тихо шипеть, как кобры в зоопарке, в котором мы были два года назад. Хотя бы раз помирились сами! Невыносимо молчать в тишине, в которой переливаются через край дурные мысли.
— Мам, а моя комната большая?
— Что? — мама хмурится. Подумав, отвечает: — Нормальная, Оль.
Кажется, успокоилась. Надо наводить мосты с другой стороны.
— Па-а! Ну пап, — Веду себя как ребёнок.
Он молчит. Затылок просто таки вопит о злости. Но я не сдаюсь так просто – чья дочь я?
— Пап, ну па-ап, — тяну на одной ноте.
— Чего тебе?
— А мы пойдём в кафе? Я хочу есть.
— Мама что-нибудь приготовит.
Мама резко вскидывает голову и выдыхает зло:
— Папа накормит!
Не получилось. Дальше ехали в полной тишине, молчало даже радио.
****
Новый город. Новые возможности. Ага, как же! Все то же самое – квартирка в убогой пятиэтажке, серый куб школы, самовлюбленные одноклассницы. Зря родители надеются, что тут будет лучше.
— Михайлова! Ты оглохла, что ли?
Староста класса – кажется, Инна. Очкастая крыса, уверенная в своём праве на жизнь, бодро трусит ко мне, от нее несёт насмешкой и любопытством.
— Нет.
— А чего тогда молчишь? Гордая?
— Нет.
— Другие слова знаешь?
— Да.
— Говорливая ты... Ну, тем лучше. Пойдем, — фыркает Инна и, не сомневаясь, что я иду за ней, разворачивается.
От школы мы поворачиваем к парку – я здесь уже была: в первый день все же поели в кафешке на парковой аллее, – ныряем в дыру под забором, выходим на каком-то пустыре. Вокруг высятся заросли высокой травы, тревожно чирикает какая-то птаха. Староста уверенно топает вперёд, а мне становится смешно от мысли, что она привела меня сюда на девичьи разборки. Любимые высокие ботинки мнут жёсткие стебли, фантики, окурки с отпечатками помады. Наконец мы у цели – холма, в котором зияет чёрный провал бетонного коридора.
— Не стой, иди. — Инна насмешливо кривит большой розовый рот. Мне немного страшно. Я не люблю ситуаций из фильмов ужасов. Зачем я вообще пошла с ней? Из-за скуки. Из-за нежелания возвращаться в неродной дом, где снова кричит тишина.
Коридор тянется долго, приходится подсвечивать телефоном дорогу. Позади простуженно сопит староста, вдалеке слышен смех. Дорогу преграждает ржавая дверь; Инна, оттерев меня, ковыряет замок и, чертыхнувшись, пропускает меня вперёд.
В большом зале горит костёр. Вокруг него сидит тройка девчонок. Дуры, провоняют ведь дымом. Кажется, они из параллельного класса – даже не пытаюсь вспомнить, как их зовут.
— Так, Михайлова, мы взяли тебя только потому, что ты новенькая. Тебе все равно никто не поверит.
Однако. Эти сумасшедшие решили устроить какой-то ритуал? Им не хватает моей крови? Фыркаю от смеха.
— А она ничего, — тянет удивленно яркая брюнетка. Она сидит справа, вертит в руках перочинный нож.
— Ага. Инка, завязывай со своей мутотенью, надоела уже, — подает голос вторая, рыжая.
Староста оскорбленно шипит под нос. Девчонки уступают мне место между собой. Что у них тут за собрание?
****
Зима. На носу праздники. Дома царит любовь – родители воркуют, как голубки с идиотских картинок, шепчутся, хихикают. Не знаю, что с ними, но мне это не нравится. Они не похожи сами на себя: нет ни злости, ни обид, ни усталости. А год назад я бы все отдала, лишь бы моя семья снова стала цельной.
Звонят в дверь. Наверное, опять мамины подруги.
— Ма-ам! К тебе!
Отца нет, у него какие-то проблемы на работе, мама шепчется на кухне с соседкой, наш клуб – Иствикский, как настаивает Инка – соберется вечером. Странно, как быстро мы сдружились, пятерка сумасбродных девиц.
— Нет, Нина! Это уже чересчур! Ты думай, что говоришь! — мамин крик долетает через две запертые двери. Что ж ей тетя Нина такого сказала?
За фигурным стеклом расплываются мутные фигуры, слышен шепот: "...так надо...ты не можешь уйти...он всё равно умрёт..." Кружится в голове. Кто умрёт?! Папа? Он болен?..
****
— Олька, ты чего? — Аня всегда звонит тогда, когда мне плохо. Чует.
— Да ничего... Все нормально.
— Да? Я слышу. Собирайся, жду.
Мы живём в одном дворе, так что через десять минут я уже сижу в большой спальне, где всегда царит полумрак: тяжелые шторы задернуты, на столе свеча. Я реву и рассказываю, что услышала, что придумала и чего боюсь. Становится легче от одного присутствия рядом с подругой – она будто убирает излишек боли, успокаивает своим молчанием и тихой уверенностью.
— Говоришь, это была Нинка? — Аня вынимает из прически длинные серебряные шпильки. Чёрное пламя волос.
— Тётя Нина... Да.
— Да какая тётя? — смеётся подруга. — Ей же сто лет в обед!
— Хорош выдумывать! Ей лет сорок.
— Не веришь? Тебе же хуже, Оль, тебе же хуже...
Аня курит. Пытаюсь представить, что смешливая, моложавая соседка – старуха. Не получается.
— Нет, Ань, ты путаешь что-то.
— У девчонок спросишь, сейчас придут.
Слышен шум в прихожей – ввалилась толпа наших сумасшедших подруг. Вот они уже и тут. Ира – рыжая нахалка – начинает первой:
— Ну и чё за хрень?
— Да мать её вляпалась в Нинкины сети. — Аня роется в комоде.
— У-у, не повезло, — тянет Инка. — Мы можем помочь?
— Попробуем. — Вот и наша тихоня – сонная Соня.
Я смотрю на них, как на сумасшедших. О чем они вообще говорят? У меня болен отец, а они все так же валяют дурака, как и на собраниях нашего клуба "ведьм". Поиграли в магию – и хватит!
— Смотри. — Старое массивное зеркало ложится на постель. Склонившись голова к голове, мы смотрим в мутное от времени стекло и видим...
...соседку, тетю Нину. Она режет зелень на кухонной доске, споро работая ножом. Как мы видим её? Я не могу оторваться от этой двери в чужую жизнь. Из-за рамы, из той части комнаты, что нам не видна, выступает фигура мамы. Она держит в руках окровавленный платок. Что-то говорит, жестикулирует. Соседка обвиняюще тычет в нее ножом, мама плачет и бросает красный клочок полотна в кучу нарезанной зелени...
— Ого, на крови, — удивленно говорит Инка. Её очки смешно подпрыгивают на носу, когда она вскакивает на ноги. — Ань, можно сделать что-нибудь?
— Есть кое-какая задумка. Только... Оль, это опасно.
****
Темно. Темно и холодно. Странно, но я так устала за этот длинный, совершенно безумный день, что не ощущаю страха, хотя и сижу на свежей могиле. Девчонки всучили мне охапку травы, свечу и иглу, расцеловали и ушли. И что мне делать с этим набором маньяка? Чушь какая-то. Я должна поверить, что наши шутливые игры в магию – правда, что ведьмы реальны, а порча зависит от дурного глаза.
Чушь. Ахинея. А-хи-не-я. Красивое слово. Красное...красное, как огонек...свечи... Кто-то светит мне в лицо, бьет по щекам, но я так устала. Так хочу спать... Из рук вываливаются дары подруг. Меня волокут за руки, куртка задралась и под одежду попадает снег; это отгоняет дрему. Я пытаюсь крикнуть, позвать на помощь, но губы будто сшиты вместе. Ноги цепляются за кочки травы, бессильно волочатся, как ватные, тело не хочет мне подчиняться. Наконец-то мои руки отпускают и я валюсь на спину. Черное высокое небо с тысячью глаз в нем, белый дым и пение. Горловое пение на неизвестном мне языке заставляет кровь бежать медленнее, я снова начинаю засыпать...
— Малолетки наглые, они мне угрожать будут... Дуры. — Над ухом ворчит соседка. Я открываю глаза и вижу иглу, ту самую, что Аня вымазала моей кровью.
— Ох и дуры. Не знают ничего, а лезут. Ну что, красавица, зыркаешь волком? Сама виновата – не лезла бы в теткины дела, пожила бы еще чуток. А так уж прости...
...Ведьмы. Они такие же, как ваши матери или дочери, сёстры или тетки, бабушки или соседки. Их не выдаёт ничто. Просто где-то рядом кто-то умирает, а они получают ещё немного силы. Они никогда не нарушат ваш покой, если вы сами не придете к ним – за приворотом, как моя глупая мама, или за местью, как я. Будьте осторожны.
Скачать текстЧисло строк:
69Число знаков:
8170Прочитано раз:
442Добавлено:
07-07-2015 23:25:21Оценка зрителей:
+6 |
убрать свой респект
К раунду
ХиП-ХоП Баттлы WaP.SaSiSa.Ru
)