Баттл:
Конкурс прозы «Золотое перо» №3Раунд:
Раунд 5 (
Список участников раунда)
Участник:
Dandelo
- участник прошёл в следующий раунд
Сочиняю рассказы и повести в жанрах: ужасы, мистика, триллер, детектив, фантастика, фэнтэзи. Ник на Muza.name: Sidorak.
Оставить комментарий [16]
"Воспоминания о будущем".
-Я бы хотел лишиться надежды.
Человек в синем пиджаке – мистер Айронс, как было написано на его бейджике – слегка приподнял брови, после чего указал кончиком почти исписанной ручки куда-то влево. Посмотрев в ту сторону, Энрике увидел яркий экран, где беспрестанно сменялись лица, образы, действия. Это многоцветье странно контрастировало с унылой серой стеной, в которую экран вделали. Энрике не мог смотреть долго – голова начинала кружиться.
-Каждые полгода мы устраиваем конкурс.- типичным голосом типичного продавца произнес Айронс. –Из сотен и тысяч мы выбираем самое необычное, самое оригинальное пожелание. Можете оставить заявку. Мне кажется, у вас есть шансы.
Энрике хохотнул и тут же зашелся в приступе кашля. Кашель был его постоянным спутником уже много лет.
-Я слишком неудачлив, сэр. У меня нет шансов.
-Вы пессимист?
-Просто не вижу причин для оптимизма. Нигде… ни в чем…
Обрывки этого диалога – непродолжительного, к счастью, ибо мистер Айронс, как профессионал, понимал, когда нужно остановиться – все еще всплывали в памяти Энрике Тавареса, хотя сейчас ему стоило бы очистить разум от ненужных мыслей и как следует выспаться: завтра важный день.
Но мысли возвращались, сон не шел и Энрике медленно сел в постели, сморщившись от боли в спине, что скрипнула, совсем как дверь его нехитрого жилища. Многоквартирный дом, в котором он жил, скоро снесут, половина жильцов уже разъехались. Выплаченной компенсации некоторым хватит, чтобы приобрести новый дом, но Энрике, вероятно, придется снимать квартиру, а может и комнату.
Темно. На часах пять утра. Холодное зимнее солнце встанет еще ой как нескоро, но Энрике не собирался пока зажигать свет. Ему нравился этот мрак. Нравилось растворяться во тьме, становиться, пусть ненадолго, частью чего-то большего, чем есть он сам. Это был худший обман – самообман – но в такие моменты он даже забывал о собственной ненужности. Возможно, там, в темноте, есть кто-то, кто ждет его. Кто-то, кому плевать на его недостатки. И там действительно кое-кто был, и именно с ним ему придется столкнуться всего через несколько часов.
Энрике все же зажег тусклую настольную лампу и ее слабый луч тут же высветил свернутый, местами надорванный кусок бумаги, слегка пожелтевший от времени. Он нашел эту вещь пару месяцев назад, когда пытался среди своего старого хлама отыскать что-то более-менее ценное. Конечно же, чтобы продать.
Он нашел – но не сразу понял, что же это такое. Бумага была запрятана в серебристый сосуд с очень странной крышкой. Изучив ее как следует, он понял, что некогда эта вещь была оборудована особым замком, который сработал, скорее всего, лет пятнадцать назад. Медленно пришли воспоминания. Энрике вновь увидел себя, одиннадцатилетнего, сидящего за партой и выводящего аккуратные строчки на тогда еще белой и ровной бумаге. На парте перед ним, также, как и перед другими учениками, стояла эта самая серебристая капсула, чем-то похожая на термос, но отличная по форме.
«Капсула времени.»- произнес взрослый Энрике и выронил ее, даже не желая вскрывать. Но ослабевшая крышка отскочила, лист выпал и слегка раскрылся. Увидев собственный почерк, Энрике не выдержал и прочел. Все, до последнего слова.
«Привет, Энрике из будущего. Ты уже совсем взрослый. Миссис Корд говорит, что нам всем будет по сорок пять лет, когда эта капсула откроется. Она еще говорит, что ее нельзя вскрыть никакими отмычками, потому что она наложила заклинание на замок, но мне кажется, это неправда.
Миссис Корд попросила написать все так, будто мы обращаемся к какому-то незнакомому человеку. Она говорит: «ты будущий», «ты настоящий» и «ты прошлый» - это совсем разные люди. Но я все же не буду обращаться к тебе на Вы. Это ведь глупо, правда?
У меня все хорошо. Я получил высший балл по рисованию, за тигра. Его было трудно нарисовать, но у меня получилось. Урок уже кончался и я не успел дорисовать тигру усы, но мне не стали снижать оценку из-за этого.»
Энрике прервал чтение и погрузился в ящик с хламом, где отыскал капсулу. Альбома с рисунками он так и не нашел – должно быть, выбросил его еще раньше. Хотя нет… отец сделал это. Давным давно. Он всегда говорил, что мужчина должен найти себе мужское занятие, а не водить кисточками по холсту. Если же сын начинал возражать, отцовский кулак всегда становился самым весомым аргументом.
«Я надеюсь, что ты стал художником.- писал одиннадцатилетний Энрике. –Или я стал… Не знаю, как правильно. Папа считает, что мне нужно бросить это дело, но я твердо решил, что не буду его слушать. Я вырвусь из нашего городка и стану известен на весь мир! Надеюсь, что читая это, ты улыбаешься, потому что так все и вышло. Сколько ты зарабатываешь? Я слышал, некоторые картины можно продать за миллионы! Не уверен, что могу нарисовать такое, но ты наверняка можешь, ведь ты взрослый, а потому знаешь и умеешь больше, чем я. И папа уже не может указывать тебе. Ты женат? Скажу по секрету, мне нравится одноклассница. Скорее всего ты вспомнишь, о ком я. А может, она и есть твоя жена? Это было бы прекрасно! У нее такие красивые волосы, а когда светит солнце, они блестят, будто золото.»
Энрике погрузился внутрь себя, вглубь себя, пытаясь вновь увидеть картины далекого прошлого, рисунок тигра, девочку с золотыми волосами, но нашел лишь тьму, такую же, как та, что окружает его сейчас. И даже еще темнее: в той бездне не было ни единой, самой захудалой лампы.
Потом всплыло что-то. Красное лицо тренера по баскетболу. Иногда после занятий он отводил кого-то из мальчиков к себе в кабинет. Энрике везло, он никогда не был там. Должно быть, потому что баскетбол ему удавался скверно. Будучи глупым мальчишкой, он завидовал тем, кого тренер вызывал к себе, потому что был уверен, что он учит чему-то такому, чего недостойны все остальные. Нет, маленький Энрике не замечал, что иногда в кабинете тренера оказывались и откровенно плохие игроки, но зато все они были очень симпатичными мальчишками. Не замечал он, и какими бледными они возвращались.
Энрике потряс головой, пытаясь отогнать гадкие воспоминания, и вновь уткнулся в чтение.
«Учительница говорит, что это очень важно – то, что мы делаем сейчас. Мы будто проводим очень долгий научный эксперимент. Она считает, что мы все добьемся того, чего хотим, а потому будущие мы не будут грустить, читая наши письма. Мне хочется надеяться, что ты, Энрике из будущего, тоже не грустишь.»
Нет, он не грустил. О нет, это слово тут совсем не подходило. Энрике был раздавлен. Уничтожен. Смят, будто пустая банка из под пива. И смяла его рука одиннадцатилетнего мальчишки.
Теперь, сидя на краешке узкой жесткой кровати и глядя на треклятый листок, Энрике ощущал почти что ярость. Он был очень зол на этого мальчика. Он хотел схватить его за плечи и как следует встряхнуть, выбить дурь из его глупой башки, как делал его отец когда-то. Да, пусть ему достанется как следует. Пусть почувствует боль. Хотя бы немного… хотя бы одну миллионную от той боли, что испытывал сейчас он сам.
Седой, с небритым лицом и спутанными волосами, Энрике наверняка испугает этого мальчишку. Жаль только, что контактировать с ним ему нельзя, а потому мечты о наказании так и останутся мечтами. Но кое-что он все же мог сделать. Что-то, что заглушит его боль и вернет все на круги своя. Обо всем этом он написал в той бумаге, в своей заявке, которую отправил недели две назад. Наконец-то ее рассмотрели и дали добро. Энрике чувствовал, что его не хватит надолго. Это жгучее чувство становилось все острее.
Он подошел к окну и раздвинул поеденные молью занавески. Энрике видел множество блестящих вывесок. Некоторые напоминали о грядущих новогодних праздниках, но гораздо больше было других. Тех, что теперь везде, на каждом шагу.
Уже почти десять лет каждый третий житель планеты так или иначе, прямо или косвенно работал на Компанию. Компания поглотила несколько десятков самых крупных организаций в мире и стала безраздельно властвовать над всем и всеми. И тут не было ничего необычного… ведь далеко не каждый способен создать машину времени.
Изначально – игрушки богачей, уже через пару лет машины времени стали доступны каждому. Энрике пришлось продать свой старенький автомобиль и часть бытовой техники и все равно он влез в кредиты, однако в целом можно сказать, что использовать машину времени теоретически может каждый. Главное теперь не возможность, а желание.
Многочисленные устройства, позволявшие переместиться назад во времени, теперь можно было отыскать в каждом городе. Машину времени нельзя купить, взять в аренду, она – собственность Компании. Однако каждому разрешено использовать ее один раз в десять лет – в порядке очереди, естественно. Ни для кого не секрет, что толстосумам приходилось ждать гораздо меньше, но едва ли это кого волновало.
У Энрике был один день, ровно сутки, чтобы вернуться в прошлое в пределах собственной жизни и что-то там изменить. Все правила были указаны в договоре, что он подписал два дня назад. Но мистер Айронс зачитал их ему еще раз, медленно, словно неполноценному.
-Никаких убийств. Никаких ранений. Причините кому-то боль – мы узнаем. Попытаетесь что-то украсть – мы узнаем. Попытки изменить мировую историю будут расценены как отдельное, и особо тяжкое преступление. И самое главное – не встречайтесь с самим собой. Это плохо влияет на ваше сознание.
Прочел Энрике и о побочных действиях. Головокружение, тошнота, боль в груди, ощущение нереальности происходящего, диарея…
-Диарея?- Энрике поднял глаза на мистера Айронса.
-Перемещения во времени отрицательно сказываются на еде, которая уже есть в желудке. Мы пока не изучили природу этого явления. Так что лучше отправляться налегке.
Энрике взял уголок письма и поднес к нему пламя зажигалки.
Четыре часа спустя он сидел в кабине, похожей на телефонную будку. Вместо телефона тут был шлем, который теперь закрепили на его голове. Его можно было снять, оказавшись в прошлом, дабы не привлекать внимания. Один из механиков нажал на кнопку и мир вдруг покачнулся.
Энрике понял, что стоит там же, где был только что, но вокруг него – пустырь. Нет еще никакой Компании, нет и ее огромных стеклянных офисов. Преодолев то самое головокружениие, Энрике побрел знакомой тропой в сторону школы.
О том, что он оказался в прошлом, напоминало только отсутствие навязчивой рекламы Компании, да автомобили, выпускающие дым. В мире будущего давно уже правили экологические электрокары, вот только это не помогало: устремленные ввысь трубы заводов Компании поганили атмосферу гораздо хуже.
Энрике снял шлем, прежде чем переступить порог родной школы, и спрятал его в сумку. В той же сумке хранилась еще одна вещь – письмо, что написал он сам вчера вечером. Он писал долго, стараясь сделать свой нынешний почерк похожим на мальчишеский. Но конечно, это было самой легкой частью плана.
С минуты на минуту прозвенит звонок и ученики высыпят в коридор. До того времени он спрятался в чулане, среди тряпок и ведер. Тут был знакомый запах: Энрике не раз прятался в чулане от хулиганов.
Кажется, звонок прогремел прямо над ухом. Так оно и было – он совсем рядом. Энрике дождался, когда стихнет топот множества ног и вышел из укрытия.
Кабинет литературы – там миссис Корд провела свой памятный урок. Крадучись, на цыпочках, он подошел к двери и прислушался. Тишина – учительница ушла. Было время ланча, едва ли она стала тратить его, закрывая капсулы. Энрике скользнул внутрь и тихо прикрыл дверь.
Капсулы выстроились, как на параде, на столе миссис Корд. Энрике начал перебирать их, читая нацарапанные маркером имена. Он замер, дойдя до имени «Лаура». Только имя – больше ничего. Но Энрике будто увидел ее вновь… и боги, как он был прав, тот глупый мальчишка – в ее волосах будто застревали лучи солнца.
-И глаза.- прохрипел Энрике вслух. –У нее зеленые глаза.
Вот и его капсула. Крышка приподнята – ее еще не запечатали. Энрике торопливо вытащил совсем еще свежее, почти теплое письмо и поставил на его место другое… почему-то показавшееся таким холодным, словно он достал его из морозилки. Не было надежды в том письме, не было тигров с недорисованными усами, не было девочек, в чьих волосах играет солнце. Только несколько сухих строк…
«Привет, Энрике из будущего.- писал Энрике, чувствуя себя полнейшим идиотом. –Я буду краток и скажу тебе лишь самое главное. Мечты – это прах. Все твои желания сдует ветер. А к тому времени, как ты найдешь наконец эту капсулу, мысль о самоубийстве уже не будет казаться такой отвратительной. Прощай.»
Это и правда было глупо. Он пытался изменить свой почерк, но эти строки выдавали его с головой. Одиннадцатилетний мальчик не написал бы такое. Но будет ли это волновать его через несколько часов, когда он вновь откроет капсулу, усмехнется, а может расхохочется, засунет ее обратно и скажет что-нибудь вроде «Да мне стоило податься в ясновидящие, черт побери!» ?
Время поджимало. Энрике положил капсулу на место, а настоящее письмо сунул в карман. Надо будет уничтожить его при первой…
Шаги в коридоре заставили его вздрогнуть. Миссис Корд! Даже сквозь года он узнал стук ее каблуков. Что же делать? Из кабинета только один выход, а под парту он не спрячется, будто одиннадцатилетний мальчишка.
Энрике обернулся, почуяв затылком дуновение весеннего ветра. Окно! Он ринулся к нему, посмотрел вниз и вздрогнул. Ну конечно, второй этаж! А шаги все ближе, уже возле двери…
Там, под окнами – майская трава. Энрике забрался на подоконник, спустил ноги…
Сильная боль – будто все тело пронзило огромное лезвие. Вскрикнув, он поднял голову и увидел над собой лишь чистое голубое небо, да краешек распахнутой оконной рамы. Чья-то ладонь с перстнями на пальцах ухватилась за ручку и с силой захлопнула его.
Энрике меденно поднялся. Удивительно, что он ничего себе не сломал. Шлем, в порядке ли шлем?! Вот он, чертов негодяй… видимых повреждений нет. Энрике торопливо надел его и нажал кнопку сзади, как показывал мистер Айронс.
-Т-с-с, спокойнее, мистер Таварес. Скоро вы нас забудете. Вы обо всем забудете и будете жить спокойной, мирной жизнью… той, которую выбрали только что сами.
Все расплывалось. Его куда-то тащили. Лицо над ним – вроде знакомое, а вроде и не очень. Почему так плохо? Такая тошнота… и так сильно бьется сердце.
-Всем приходится это пережить. У вас сейчас раздвоение, но скоро все вернется в норму. Мы вам вкололи особые медикаменты, они сотрут часть ваших воспоминаний за последние дни. И насчет кредита не волнуйтесь – уже через пару часов вы будете уверены, что купили на эти деньги машину, но разбились – оттого и амнезия… оттого и выпавшие дни… слышите, сэр?
Он слышал и не слышал. На задворках сознания, словно жилка, билась одна мысль. «Я что-то забыл. Что-то важное. Что-то очень нужное.»
Скоро эта мысль утихла. Скоро все утихло. Энрике вдруг обнаружил, что сидит на краю своей кровати, бессмысленно глядя в стену, а сознание напоминает чистый лист. Почему-то хочется налить кофе из термоса, но это глупость, у него нет термоса. И какая-то «Лаура» всплывает, как назойливая муха. Так часто и так много, что хочется закурить.
Энрике засовывает руку в карман, чтобы достать зажигалку. Там есть что-то еще, какая-то бумага. Он достает. Ощущение, что бумага пролежала тут не один десяток лет, хотя это кажется невозможным.
Он разворачивает ее.
Скачать текстЧисло строк:
61Число знаков:
15106Прочитано раз:
587Добавлено:
19-12-2017 22:57:01Оценка зрителей:
+13 |
убрать свой респект
К раунду
ХиП-ХоП Баттлы WaP.SaSiSa.Ru
)